Юлия Вячеславовна Веретнова более 10 лет была хранителем коллекции живописи и графики (старшим научным сотрудником отдела фондов) Вологодского государственного музея-заповедника, филиалом которого является Архитектурно-этнографический музей «Семенково». В 2015 — 2016 годах руководила отделом музейных проектов «Московского центра музейного развития при Департаменте культуры города Москвы. И сейчас уже второй год работает в Санкт-Петербурге, в дирекции «Музейного агентства» Ленинградской области, которое курирует работу 28 музеев на ее территории.

- Проекты музея «Семенково» зачастую возникали как эксперимент, а со временем развивались и приобретали «функцию инструмента действия» внутри музейного пространства. Такие проекты, как «Право на судьбу» и «Мы, собравшись, постановили», не имеют прямых аналогов ни по содержанию материала, который они используют, ни по подходу к подаче материала. Сам принцип в современном музейном проектировании сейчас уже не является диковиной, когда за основу берется конкретная история на основе реальных архивных документов и музейных предметов, и она интерпретируется в определенном русле. Однако подход «Семенково» в данном ключе очень индивидуален. Иногда это может быть театрализация, иногда ― определенный ход в экспозиционном решении. И всегда музей учитывает, что будь то документ, музейный предмет или история, связанная с конкретным домом на территории «Семенково»,― это взятый из контекста особой среды объект. И этот объект нужно подать, интерпретировать для современного человека, у которого нет четкого понимания, какой раньше была российская деревня и каким раньше было российское крестьянство, русский крестьянин и все, что связано вот с этой культурой, бытом, повседневностью, обрядами или праздниками. И необходимо найти особую интонацию, которую смог бы уловить человек эпохи постмодернизма и перепостмодернизма. И в данном случае музей «Семенково» успешно работает в русле интерпретации музейного предмета, музейной истории, использует при этом современные технологии, инструменты, язык и говорит об этом искренне. И это выделяет музей «Семенково» среди вологодских, и не только вологодских, музеев.
Я не могу найти прямые аналоги такой работы с посетителем, но могу привести пример «Музея истории ГУЛАГа» (г. Москва). Музей работает совершенно с другим материалом, имеющим иной контекст. Схожесть в том, что на первый план выдвигается судьба не какого-то выдающегося деятеля истории, а человека, судьбу которого теперь можно узнать только из архивных документов. Будь то судьба бывшего узника ГУЛАГа или судьба ранее безвестного крестьянина, который фигурировал в тех или иных судебных делах. И только благодаря тому, что сохранились какие-то отрывки судебных дел, мы можем проследить историю жизни этого человека или целой семьи. В данном случае я могу сравнить подходы одного и другого музея. Повторюсь, они работают на разных материалах, но вот этот взгляд на судьбу человека и на его подчас трагическую историю через документы является общим, как мне кажется, для обоих музеев.
В музее «Семенково» соединяются разные виды направлений музейной работы: и экспозиционной, и фондовой, и реставрационной, и культурно-просветительской, и досугово-развлекательной, которая имеет большую долю образовательной составляющей. И немалую роль во многих мероприятиях играют волонтеры, которые готовы заниматься этим в свободное от основной работы время. Степень вовлеченности бывает разная: одни помогают в проведении массовых мероприятий, другие становятся героями театрализованных постановок. А кто-то в итоге приходит работать в этот музей. И это также является показателем той искренности, которая присуща этому музею, и той степени социальной ответственности, которая характерна для всей команды музея.